Разговор с отцом

Он и отец; сидят рядом на скамейке, молчат некоторое время.

Отец: Я не буду говорить, что я куда-то тороплюсь или что у меня дела... Дел у меня нет, но так сидеть и молчать я тоже не намерен.

Он: Пап, не дави на меня, пожалуйста... Понимаешь, мне не нравится, что нам в последнее время все не удается поговорить...ну, толком поговорить. А при матери что-то вообще не удается нам... поговорить.

Отец: Было бы о чем говорить...

Он: Ну вот... опять ты...

Отец: А ты посмотри, как ты с матерью разговариваешь! Как ты с ней говоришь?! Что ты себе позволяешь?!...

Он: Я же не спорю, я и говорю, что не получается...сразу нервы какие-то, сразу она меня в самое больное место...жалит.

Отец: Она тебя жалит! Это ты так про мать? А ты такой безответный... такой...выслушаешь и промолчишь?... Нет, чтобы остановиться вовремя. (Машет рукой.)

Он: Пап, все правильно..., точнее - неправильно. Я поэтому хотел с тобой здесь встретиться и отдельно поговорить. А то, что я хочу тебе сказать, ... точнее не хочу, ... а то, что... надо сказать, как-то очень, ...ччерт, непросто сформулировать. Короче, я тебе говорил, что собирался тут съездить, так вот еду я, видимо, надолго.

Отец: Та...а...кх!...

Он: Пап, пожалуйста, не говори это свое "так". Я тебя прошу... Я его с детства как услышу... так и не знаю, что дальше говорить. Я и сейчас не знаю, с чего начать. Татьяне ничего не могу толком объяснить. Не потому, что скрываю что-то, а потому что, если она спросит конкретно - почему еду или зачем, - все! Ничего не могу ответить. Сформулировать не могу. Не знаю, чего сказать.

Отец: Чего ты не знаешь? Не знаешь, чего сказать, или не знаешь, зачем едешь?

Он: Папа, я тебя прошу, не дави. Опять ведь разговор не получится. Ты давишь на меня, не даешь сообразить, сбиваешь с толку.

Отец: Сережа, ты же только что сказал, что не знаешь, что сказать. Как же я тебя могу сбить с толку, когда ты сам ничего не можешь...

Он: (подскакивает с места). Что ты к словам цепляешься?! Как маленький, честное слово... Мне поговорить с тобой нужно, посоветоваться.

Отец: Не трепыхайся, ты чего подскакиваешь? Садись и не подпрыгивай, если хочешь посоветоваться... Садись, садись. Или давай, уходи.

Он: Ну вот, ... папа, ты, как всегда, боишься, что я забыл, кто здесь главный. Я же ведь не сомневаюсь, что ты здесь главный. Зачем ты мне постоянно это снова и снова напоминаешь? Без этого не можешь? Ты что, не можешь, не хочешь послушать меня?... Перебиваешь, одергиваешь... Я не в третьем классе, папа... У меня у самого сын в третьем классе. (Машет рукой.) Да не беспокойся ты, ...Ты главный, ... ты! И не надо... не надо об этом все время напоминать. (Садится, отворачивается.)

Отец: Все?... Это ты так советуешься?... Что, я не знаю, как ты спрашиваешь совета?... Прибегаешь с выпученными глазами, рассказываешь какую-нибудь свою новую идею, говоришь, что это что-то очень важное..., что тебе нужно спросить совета, а спросить его не у кого. И так далее. На самом деле, ты все уже решил. А я тебе нужен, только чтобы тебя выслушать и одобрить. Одобрить то, что ты там напридумывал. Потому что, если я, не дай Бог, отнесусь к твоим фантазиям невнимательно или не очень серьезно, ты же сразу подскакиваешь, бежишь, хлопаешь дверью.

Он пытается что-то сказать.

Не дергайся. А я должен все выслушать, одобрить, и тогда: "Папа, спасибо, только ты вот так вот меня понимаешь"... Тебе никакого моего совета не надо. (Машет рукой.) Ты ведь слушать не умеешь. Слышишь только то, что хочешь услышать...

Он: М... угу... Отлично! Вот и поговорили.

Отец: Поговорили... Почему не убегаешь? Или двери нету, чтобы хлопнуть?

Пауза.

Он: Папа... ты что не услышал?... Я сказал, что собираюсь поехать, ... надолго.

Отец: И что тебе от меня нужно, какой совет? Ты же сам уже решил, что едешь. Что ты хочешь услышать? "Езжай, сынок"? Ну пожалуйста - "езжай, сынок"!

Он: Поеду, поеду...

Отец: Вот и поезжай...

Он: Отлично поговорили!... Просто супер! (Встает.) Пап! Вот гляди, ты уже сбил меня с толку, в чем-то успел обвинить, а теперь стараешься сказать последнее слово в разговоре. Ты же мастер такого разговора. Только вот зачем это? Зачем это тебе?

Отец: Как будто ты сам что-нибудь оставляешь без ответа! Так что не надо, не надо... Прежде чем дверью хлопнуть, всегда что-нибудь напоследок крикнешь. И не выпучивай глаза, не так, что ли?

Небольшая пауза.

Он: (садится, смотрит в сторону, качает головой). ...Так... все так... все так...

Молчат.

Пап, давай так, давай как обычно: я тебе расскажу... ну, то, что мне надо сказать, а ты, как всегда, послушаешь. ...А?... Потому что сегодня... не как всегда...не как всегда.

Отец молчит.

Понимаешь, я не то чтобы еду надолго, или далеко, или неизвестно зачем... Я в этот раз вообще по-другому еду... Я... я сейчас объясню... Вот гляди, когда я куда-то ездил, это было нужно кому угодно, только не мне. Либо какая-то командировка, либо... давно не виделись с дядей Мишей и тетей Катей, или надо навестить бабушку, или ... похоронить... Или летом на море, потому что... ну... иначе лето пройдет как-то неправильно. Лето же надо... использовать. Надо его как-то провести не в городе..., отдохнуть. То есть какие-то конкретные дела и причины, по которым я ехал куда-то, всегда находились там, ... ну, там, куда я ехал. Там!... (Машет рукой.) А теперь нет никаких причин... Нигде. Видимых!... Видимых причин нет.

Отец молчит, сидит, глядя в сторону. Пауза.

И еще папа, ... я с работы решил уйти...

Отец: Та-а-кх!

Он: Я же просил не говорить это свое "так". Я себя сразу каким-то провинившимся школьником чувствую.

Отец: Ты ушел с работы?

Он: Нет, я решил уйти,... Вышел в отпуск и думаю не возвращаться...

Отец: Не смей этого делать!

Он: Папа?!!

Отец: Что "папа"?!... Хотя... если ты чего вбил в голову, то все... Посоветоваться решил, называется...

Он: Я не понимаю твоей реакции... Что здесь такого?... Это абсолютно мое дело... Ты забыл, что я не...

Отец: Это у тебя память короткая... Уже забыл, как канючил и каждый день донимал меня, чтобы я по своим старым каналам немножко поддавил... Вот чуть ли не здесь сидели, и ты так же, заламывая руки, говорил: "Папа, это мой последний шанс, это моя мечта, мне нужна эта работа"...

Он: Пап, я тебя умоляю,... я это помню... Но ты не передергивай... Я тогда участвовал в конкурсе на это место. И у меня были все шансы, и ты это знаешь...

Отец: А зачем тогда был весь этот ужас в глазах и надрыв в голосе?

Он: Папа, ну хватит уже!

Отец: Вот именно, хватит! Я тогда Николай Афанасьевичу звонил... Не знаю, какие у тебя тогда были шансы, дело уже давнее..., но Николай Афанасьевич мне до сих пор иногда позванивает. И совсем не для того, чтобы узнать, как у тебя дела на новом месте.... И мне приходится реагировать на его просьбы... Вот так вот... А как ты хотел?!

Он: Папа... Ну так что мне теперь делать, если я не могу там работать? Я действительно страшно рвался на это место... Мне там все нравилось - и условия, и люди, и... зарплата. Зарплата очень нравилась... А теперь все делаю через силу... Все, даже бриться перед работой мучительно - на себя долго в зеркало смотреть тяжело... ... ... Потому что, как только работа стала такой... ну, бессмысленной, невыносимой, - зарплата перестала нравиться...

Отец: У тебя там неприятности? Так и скажи и не усложняй. Я тебя отлично знаю. Нагородишь массу тонких, витиеватых рассуждений, а в итоге выяснится, что тебе банально нагрубили или обидели.

Он: Да если бы,... если бы... Тут все по-другому... Пап, я уже боюсь тебе что-либо говорить, потому что ты опять скажешь, что это тонкие, витиеватые рассуждения. А для меня это не рассуждения... Я так живу сейчас... И пытаюсь, хоть как-то, объяснить тебе это. Объяснить... Я, пап, вдруг увидел, точнее, не очень вдруг, но в конце концов увидел, что эта работа... она навсегда...Ну, не в глобальном смысле навсегда, а у меня в жизни навсегда. В ней есть видимые перспективы... Но вот именно, что все варианты этих перспектив видны... И их не то чтобы мало, а просто определенное количество. И еще... можно даже почти точно просчитать, сколько денег я получу до пенсии в случае воплощения даже самых лучших перспектив... Понимаешь? Даже эту сумму можно приблизительно высчитать. И вроде бы деньги неплохие. И дело как бы не в них, не в деньгах... Но из-за того что все сводится к конкретным срокам и цифрам - столько-то денег и столько-то лет, то становится как-то смертельно скучно, а точнее тошно...... И я бы, честно говоря, предпочел бы просто найти эти деньги, вот так..., на улице, и вообще бы не работать.

Отец: Что ж, понятно...

Он: Папа, да что тебе понятно? Ты так это сказал как будто я тунеядец закоренелый... или лентяй...

Отец: Нет-нет, ты не лентяй, ... когда тебе что-то нужно, ты тут, действительно, расшибешься.

Она: я не знаю других примеров..., не слышал, чтобы кому-то было что-то не нужно, а он бы расшибался.

Отец: Не цепляйся к словам... Ты о чем-то хотел меня попросить? Звонил и говорил, что у тебя ко мне просьба. Что хотел попросить?

Он: Пап, я уже не помню... не помню, о чем изначально хотел говорить... Пап, я уже сказал, я решил уехать, точнее... поехать на некоторое время, ну, съездить...Просто, это я тебе уже тоже говорил, я не могу больше делать то, что делал... а другого я ничего не умею, а теперь кажется, что и то, что умел делать, теперь не умею и не могу все это продолжать... Нет!... На самом деле могу! На самом деле все продолжаю и продолжаю... Суета вся эта, телефон все время звонит, я куда-то кому-то звоню... Нет, пап, я не уволился, я, может быть, даже и вернусь...ну, обратно, на работу... но хотелось бы верить, что не вернусь.

Отец: (спокойно). Знаешь, Сережа, а ты эгоист. Причем такой махровый эгоист. Этакий классический...

Он: (спокойно). Спасибо. (Встает.) Я другого, собственно, и не ждал...

Отец: Ой! (Машет рукой.) Чего другого? Ты, кажется, не согласен с тем, что ты эгоист. Послушай, Сережа, я же тебя не упрекаю... Ты звал меня, чтобы все это мне сказать, чтобы я тебя послушал, ну... и как-то утешил, успокоил. Так? Конечно, эгоист! И всегда был им. Но я же тебе не сказал сейчас, что это плохо... Я тебя не ругаю. Я просто жду - чем ты все это закончишь, в чем твоя просьба и к чему все эти рассуждения.

Он: Да к тому, пап, что получается, что я знал заранее то, что ты мне скажешь. Ну, не в деталях, а по сути. Но я договорю. Так вот, я поеду, папа, потому что мне надо поехать. Я просто произведу перемещение в пространстве, без умысла, без видимой цели и причины, главное, без видимой причины. И я надеюсь, это заставит меня делать то и действовать так, как я еще не знаю. Потому что то, что я знаю, и то, что умею, в той ситуации не пригодится. Потому что то, что я могу здесь, в этом городе, мне кажется, за его пределами пригодиться не может. И возможно, что-то произойдет. А для этого надо поехать. Может быть, есть какой-то другой выход из того, что со мной происходит, просто я другого не вижу.

Пауза.

Отец: Значит, просьбы у тебя ко мне нет никакой. Теперь ты закончил? А я тебе должен что-то на это сказать? И я свободен?

Он: Папа... ничего ты мне не должен говорить. А просить у тебя, когда ты так со мной разговариваешь, я ничего не хочу.

Отец: Сережа, а чего ты ожидал от меня, ну чего? Вот ты сказал, что то, что ты мне сообщишь, это не как всегда. Да у тебя каждый раз, все не как всегда... А-а! (Машет рукой.) Ты хотел со мной посоветоваться или чтобы я тебя утешил, но я не уверен, что то, что я сейчас тебе скажу, ты хочешь услышать. Может тебе это будет даже неприятно и обидно слышать, но... может это будет и полезно... Хотя... (Машет рукой.) Ты что ж, думаешь, то, что с тобой происходит, это так ужасно необычно и уникально? Что я об этом никакого представления не имею? Так вот, не думай так. Ты только не пойми это, ну, мол, что я считаю, что это несущественно и несерьезно... Нет, я так не считаю. Это, возможно, и серьезно, и сильно, и даже глубоко. Но все это я в свое время прошел по полной программе. У тебя, конечно, свои детали, но ничего нового ты мне не сообщил... Понял? ... А теперь, хочешь - обижайся на это, а хочешь - успокаивайся. Я же тебе это сказал, чтобы тебя успокоить. А тут уже - дело твое.

Пауза.

Он: Папа, я даже не знаю... Пап, то, что ты сказал, это как-то очень серьезно... Я не понимаю, объясни... Нет, я понимаю, но ты все равно объясни.

Отец: Ты бы лучше у матери спросил или лучше вообще с матерью поговорил. А не огрызался бы, как мальчишка, как пацан... Она тебе может рассказать, как я уезжал и как не уехал. И как она, между прочим, первая и единственная поняла, что со мной что-то серьезное творится... и даже не поняла, а почувствовала. Почувствовала, что я на грани... И как только почувствовала, перестала меня ругать и перечить мне. Ходила везде со мной по городу. За руку держала. Сидела со мной рядом целыми ночами, когда я спать не мог... оттого, что не знал, как дальше жить. Не знал. А она всегда чувствовала, когда нужно молчать, а когда мне было нужно, чтобы со мной поговорили......... Помню, зимой, всю ночь ходила со мной вокруг дома и держала за руку... и ни слова не сказала. А как я только стал выходить из этого состояния, так она мне по полной программе устроила... За мой эгоизм... и все эти сопли. А мне очень плохо было. И вот так, как мы с тобой сейчас, мне не с кем было поговорить. А ты мне твердишь - "это не как всегда, уезжаю, с матерью не могу говорить!"

Он: Пап, а я этого не помню!

Отец: Зато я помню.

Он: Но ты ведь никуда не поехал.

Отец: Не поехал..., никуда не поехал. Но, ты извини за пошлость, время было другое. У меня вот так долго скулить, как ты, возможности не было... Не-бы-ло. (Встает.) Ну все. Больше я тебе ничем помочь не могу. Давай, езжай, делай что хочешь.

Он: Пап, я же еще не прощаюсь. Я как соберусь, так к вам забегу. А ты, пожалуйста, если я уеду, поговори с Татьяной. Объясни ей, ну, то, что мне сказал, то и ей скажи. И так... присматривай за ней.

Отец: Ты же только что сказал, что мы не прощаемся.

Он: (усмехается). Да-да... Пап, только не смейся... Должен тебе сказать, что только ты меня так понимаешь, только ты.

Обнимает отца, тот стоит, опустив руки, отвернув лицо.

Отец: Так, значит, ты поедешь все-таки?

Он: Поеду, скорее всего, поеду.

Отец: Зря я согласился прийти сюда. Зря. И знаешь, Сережа, ты эгоист посильней меня. Зря я пришел. Пока. (Поворачивается уходить.)

Он: Пап, еще один момент... Я как-то беспокоюсь за вас за всех, как-то в этот раз особенным образом боюсь. Боюсь... вас оставлять, предчувствие неприятное какое-то... я не знаю...

Отец: Та-а-кх!

Он: Все, пап,... извини. Пока, пока.

Отец: Вот именно, пока. (Уходит.)

Он стоит, молча качает головой.


Ее монолог

Она одна.

Она: У нас в шкафу лежат морские ракушки, ...несколько разных морских раковин..., которые мы сами привезли с моря. Они не какие-то особенные, ...а такие маленькие. И есть одна, которую можно слушать, она у нас давным-давно. Ее мой отец привез когда-то мне откуда-то... Она сохранилась, и я уже своему сыну давала ее слушать. И говорила то, что все говорят,... говорила, что так шумит море. А папа, наверное, купил ее где-т Он а рынке, в каком-то курортном городке. Одну из множества таких же раковин... И купил-то, скорее всего, потому, что положено что-нибудь морское с моря привозить. А потом эта раковина стала таинственным предметом, который мне иногда давали подержать и послушать,... а потом она стала тем же самым для моего сына. Маленькие ракушки я сама собирала на море, лет семь назад. Их было много в прибое. Я сидела и выбирала более или менее целые. Но когда они высыхали, то переставали быть красивыми и яркими. Некоторые из них лежат в шкафу за стеклом. Я с них (усмехается) раз в год стираю пыль. Я каждую из них знаю. А там их было так много - просто прибой, пляж...

Или у нас есть старая мельхиоровая ложечка. Красивая, вся потертая, любимая всеми чайная ложечка. Она у нас всегда была одна. Сервиза никто не помнит. А когда-то она лежала в магазине новая, блестящая, одна из многих, точно таких же. А куда они все потом подевались?... И кто мог предположить, что именно эту ложечку будут так любить в какой-то семье. (Улыбается.)

Идешь мимо магазинов, а там в витринах манекены... забавные или дурацкие. С глупыми глазами... ну, пластмассовые. Но вот эта пластмасса имеет форму человека!...А точно такая же, ну, вот в точности такая же пластмасса пошла на изготовление какой-нибудь пластмассовой посуды. И хоть в этом нет ничего особенного, но все-таки странно, как это все выходит.

Звучит несколько пафосно, но я, в самом деле, об этом думаю... и это для меня не просто так.

Я же родилась в этом городе. И он для меня такой один. Другого не будет. В смысле, такого, где есть школа, в которой я училась, где ..., ну и так далее. Родной город. И еще, ... я же живу с мужчиной. С человеком, который мне даже не родственник. (Усмехается.) Не родственник... Как-то же он выбрался. От слова "выбирать", конечно. (Усмехается.) И хотя я отлично помню, как мы познакомились и как все было, ...... но это же ничего не объясняет.

Вот так. (Улыбается, уходит.)


Разговор в такси

Он и водитель.

Он останавливает машину.

Он: Здравствуйте! Мне до...(Называет название улицы, вокзала или какого-то другого места.) За сколько доедем?

Водитель: Минут за пятнадцать.

Он: (усмехается). Не..., я не в этом смысле...

Водитель: Тогда за полтинник.

Он: Не-е-е, спасибо... всего доброго...Полтинник!

Водитель: А сколько?!

Он: Ну я не знаю... Ну... тридцать...

Водитель: Смеетесь, что ли, за тридцать... Это же несерьезно...

Он: Знаете, я здесь каждый день езжу, так что...

Водитель: А я?... Я здесь вообще работаю.

Он: Да я что, спорю, что ли... Всего доброго... (Отходит.)

Небольшая пауза.

Водитель: Ну ладно, поехали... за сорок.

Он: Поехали...(садится)...за тридцать пять.

Водитель: И не стыдно?!... Тридцать пять..., ужас какой! Что я делаю...

Он: Да все в порядке, меня отвезете..., а так бы пустой ехали.

Водитель: Есть цена, понимаешь? ЦЕНА... Тридцать пять...

Он: Да нормальная цена, я здесь каждый день езжу за тридцатник.

Водитель: Не знаю, как ты ездишь..., а я сказал - полтинник, а везу тебя за тридцать пять. Это что значит? Что я подвинулся больше, чем ты. Это же обидно...

Он: (усмехается). А мне приятно... И знаете, вот вам деньги сразу... сразу заплачу... (Протягивает деньги.)

Водитель: Это еще почему?... Мы не доехали еще...

Он: Непонятно?... Просто я сейчас заплачу... сразу, а дальше как бы поеду бесплатно.

Водитель: (смеется). Хорошо, давай...

Она: доедем - я вам скажу спасибо, пожелаю всего хорошего,... и у меня будет ощущение, что вы мне просто помогли. Просто так помогли...бесплатно.

Водитель: (по-доброму). Да пошел ты... (Берет деньги.)

Пауза.

Он: Что же за погода такая? Льет и льет! Лета не было, теперь, может, хоть бабье настанет...

Водитель: И не говори... Я вообще такого лета не помню. Не..., когда сильно жарко, я тоже не люблю...Но такое лето - это уже ни в какие ворота...

Он: Да-да... точно.

Небольшая пауза.

Водитель: Ты посмотри, что делает! Наверное, баба за рулем... Ну точно!... Ужас... Я бы просто запретил бы им права выдавать.

Она: у меня жена водит машину хорошо. Как-то так уверенно, спокойно.

Водитель: Спокойно?... угу... ну вообще-то они... так, аккуратно... некоторые ездят, но бывает... вообще ужас, тока успевай уворачиваться.

Она: что, среди мужиков дураков нету, которых за руль нельзя пускать?

Водитель: Оо-оо-оо! И не говори! Скока хочешь. Вот смотри, что делает!...

Он: Да-а...

Пауза.

Водитель: Тебе как лучше... слева или справа подъехать?

Он: Да все равно... без разницы.

Водитель: Я тогда справа подъеду.

Он: Да Бога ради...вон там тормозните...

Водитель: Тормознуть или остановиться?

Он: (усмехается). Да-да, конечно, остановиться............ Ну... спасибо, всего доброго...

Водитель: С вас пятерочку.

Он: Мы же договаривались! Как не стыдно?!...

Водитель: Наоборот..., сам посуди..., ты мне платишь щщас пятерку, и у тебя остается ощущение, что доехал за пятерку, то есть дешево. Я тебе точно говорю. Ощущение, что доехал дешево, лучше, чем ощущение, что тебе просто помогли... А?

Он: (усмехается). Да... да-да. (Усмехается, расплачивается.)

Водитель: Ну вот...

Он: Ловко...

Водитель: Чего?

Он: Не-не,... все в порядке, нормально. Спасибо, всего доброго...

Водитель: И тебе всего хорошего.

Он: Спасибо, спасибо...

Водитель: Угу...

Он остается один, стоит, наклонив голову, улыбается, качает головой.